Когда началась и сколько длилась Куликовская битва

Подготовка к сражению с войсками фактического правителя Золотой Орды темника Мамая велась весь август, после того как разведка донесла московскому князю о военной и дипломатической активности Великого князя литовского Ягайло и ставки Мамая.

Дмитрий понимал всю меру озлобленности Мамая на него и на русские уделы.  Ведь два года назад на реке Воже русское объединённое войско наголову разбило отборные тумены мурзы Бегича. А ни для кого не было секретом, что не сам Бегич затеял эту авантюру с походом на русские земли – его послал Мамай. И вот теперь, после двух лет закулисных интриг, в которых он был так искушён, намечалась удача: Олег Рязанский не посмеет примкнуть к войску этого московского наглеца, и к Оке уже двинулись полки литовца Ягайло.

Коломна

Полки, собранные из людей со всех уделов, с земель всех союзных князей, шли без особого веселья, но и угрюмого молчания тоже не было. И шли споро – Дмитрий задумал не стоять на Оке, как это случалось в прошлые годы, а перейти её, чтобы опередить князя литовского и не дать его войску влиться в Мамаеву орду. Он уже так решил оставить все реки за своей спиной, чтобы в минуту слабости, если она накатит, и бежать было бы некуда. И отец Сергий уже благословил на битву правую и дело богоугодное.

Переправлялись через Дон в ночь на 8 сентября, полки были выстроены на тех местах, где им предстояло биться – приказа разойтись он так и не отдал, люди отдыхали там, где встали.

Дата начала Куликовской битвы

Поле Куликово

Утром, помолясь и покашеварив, пешие и конные снова выстроились в боевые порядки и замерли, вглядываясь в туман, где иногда проносились смутные тени и слышался конский топот. А князь всматривался в лица дружины и ополчения – и не видел в них страха.

Первой бросилась в атаку ордынская конница – не отборные части монголов, а вассалы из числа касогов, ногайцев, алан, армян…кого ещё подгребла под себя Орда? С визгом и устрашающим «Хурррраг!» ударные отряды конницы налетели на ряды передового полка – и с криками боли коней и людей полегли, наткнувшись на частокол копей, выставленных пешей ратью русского войска. Но с монгольского тыла накатывались всё новые и новые всадники. Началась страшная сеча, в которой передовой полк очень скоро полёг почти весь. Но свою задачу он выполнил – измотал авангард ордынского войска и сократил его численность почти наполовину. Остатки передового полка спешно, но сохраняя строй, отступили, втянулись в ряды Большого полка. Теперь главный удар будет по нему.

Князь недаром обучал войска под Коломной: сигналы наклоном стягами, звуками труб и дробью барабанов передавались быстро и чётко и понимались правильно. Большой полк мужественно стоял, отбивая атаки, теряя бойцов, но и выбивая из рядов врага самых отчаянных и храбрых. Так же стоял  полк Правой руки. Был момент, когда ряды дрогнули, но вовремя влился в боевые порядки Резервный полк – дождался и он своего часа. Но ожесточение битвы не стихало, и теперь Орда всеми силами навалилась на полк Левой руки, где Дмитрий намеренно ослабил боевые порядки, вместо десяти рядов оставив только шесть. Но так было надо. Засновали взад и вперёд вестовые ордынцев, и вот оно – свежие, отборные, но главное – последние из резерва тумены Мамая разогнались для удара, чтобы смять избитый полк Левой руки, окружить на просторе русские полки  выбить их, как они когда-то Бегича на Воже. Мамай всё поставил на карту, бросив в бой гвардию – ведь войск у дерзкого уруса больше нет, ведь так?

Дмитрий напряжённо смотрел на густую опушку дубравы на фланге почти уничтоженного,   поспешно отступающего, хотя и не бегущего, полка Левой руки. Ну, Боброк-Волынский? Пора! И тот будто услышал.

Конная лава Засадного полка, в сверкающих доспехах, которые были как на витязях старшей дружины, так  на конях, ударила так, что показалось, будто земля дрогнула от лязга копей и мечей, врубившихся во фланг и тыл конницы монголов, уже было праздновавших победу. Спасения от таких ударов нет: масса коня в доспехе, масса боярина с его горой мышц, тоже укрытого в кованный панцирь, поножи и наручи, с отполированным бахтерцами и составным шеломами – всё это не остановить ни конному, ни пешему. А их таких, подобно соколам, вылетевших из дубравы, был весь полк. Нет, не зря конные разъезды перед битвой целые сутки не давали вражеским лазутчикам узнать точное расположение русских войск.

Вслед за Засадным полком двинулся вперёд и Большой и Правой руки.  Даже остатки Левого собрались с силами и подтянулись, развернулись и с новым силами начали преследовать татар, которые, ошеломлённые невесть откуда взявшимися богатырями, поспешно бросились назад, к своему повелителю. Но уже  отсюда было видно, как поспешно, бросив всё, на свежих конях, так и не принявших участия в сражении, бежит, нахлёстывая лошадей, Мамай и его тысяча личной охраны.

Тогда считать мы стали раны…

По разным источникам, в битве на Куликовом поле погибло в непосредственных боестолкновениях и умерло от ран больше половины из тех, кто пришли сюда из-под Коломенской ставки. Но потери ордынцев были ещё страшнее – ведь давно известно, что бегущих гибнет в разы больше. А мамаевы тумены бежали, что было смертным проступком согласно уложениям чингизовой Ясы, за который полагается только смерть.

 Но смерть они и так нашли – русские полки преследовали бегущих без малого тридцать вёрст, до самой реки Красивая Меча.  Только там воеводы отдали приказ прекратить преследование, так как Мамай всё равно ушёл на свежих сменных конях.