Государства, участвовавшие в Куликовской битве

Считать ли удельные княжества, такие, как Рязанское, Суздальское, Новгородское, - государствами? Конечно же, нет. Хотя Орда и проводила политику разобщения, сформулированную ещё в Древнем Риме – «Разделяй и властвуй», давая ярлык на великое княжение то одному, то другому удельному князю (а иногда и двоим сразу, чтобы стравить их между собой) – единая общность под обозначением «русский народ» уже завершала своё формирование. Хотя формально государства «Московия» или Московская Русь ещё не существовало, и единого правителя у него не было. Единый язык (диалекты не в счёт), и, самое главное – единая вера играли роль тех центростремительных сил, которые впоследствии сформируют государство Российское.

Золотая Орда и Русь

Итак, мы определили

1. первого участника Куликовской битвы – Московскую Русь, имеющую пока пусть зыбкий не до конца оформившийся статус. С сепаратистскими тенденциями у:

• рязанского князя Олега;
• Ганзейского Великого Новгорода;
• обиженного на всех и вся князя Тверского, которому на съезде князей накануне было отказано в Великом Княжении;
• да и нижегородский князь год за годом уклонялся и от участия в великой рати против ордынского войска, и от принятия политических решений, формирующих единую линию поведения.

2. Вторым участником назовём, конечно же, Орду. В которой, в противовес объединительным тенденциям Московской Руси нарастали противоречия, вылившиеся к концу 50-х годов XIV столетия в «великую замятню», а по существу – в межордынскую Гражданскую войну. Темник Мамай, не имеющий ханского статуса, а только занимавший вторую после верховного хана должность – военачальника, командующего всеми вооружённым силами, а также заведующего внешними сношениями и бывшего Верховным кадием, то есть всеордынским судьёй, - хотел, тем не менее, высшей власти. И не мог занять престол в силу происхождения, то есть он не был чингизидом.

Для такого человека малейшее неповиновение означало, ни больше ни меньше, открытый бунт против существующего порядка вещей, записанного в Яссе – наказе основавшего Империю-Орду Чингиза. А чем был, как не открытым бунтом, отказ князей русских выплачивать дань два-три последних года? Когда даже простое её уменьшение самовольно было тягчайшим (в глазах Мамая) преступлением?

Мамай стал собирать войско. В 1378 году он русских недооценил, отправив «вразумлять» их с 10-тысячным туменом хана Бегича. Но случилось невероятное и неслыханное – непобедимое доселе войско было разбито на реке Воже, сам Бегич был убит, и только жалкие потрёпанные две-три сотни добрались до золотоордынских улусов. Собаки! Монголы изнежились, потеряли воинский дух, не годятся ни на что, кроме как пасти овец и табуны коней! Хотя на это есть эти жалкие вассалы с предгорий Кавказа! Ничего, Мамай вернёт всё на круги своя… впрочем, и союзниками надо озаботиться.

Таким образом, на политическом поле появляется

3. третий участник – Великое княжество Литовское. С его спорным правителем Ягайло. Спорным потому, что по династическим правилам великокняжеский литовский престол должен был получить или старший сын княжившего тогда в Литве Ольгерда Андрей (он был от первого брака), или родной брат князя Кейстут. Но выбор отца пал на младшего сына, и, видимо, не в последнюю очередь под влиянием второй жены, матери Ягайло, Ульяны Тверской – женщины хитрой, властной, полной амбиций.

После смерти отца Ягайло, принявший католичество (или собирающийся его принять) стал искать единомышленников на Западе, в первую очередь среди великопольского панства. И тут он получает вести, что повелитель Золотой орды ищет союзников против московского князя Дмитрия. У Ягайло же были к Дмитрию претензии: под руку московского князя ушли братья Ягайло, Андрей и Дмитрий. И не одни – вместе со своими православными дружинами, а главное – с землями! Присоединив их к землям русов! В Литве, в большинстве своём всё ещё языческой, вопросы вероисповедания не были «вещью в себе» - они почти всегда определяли и политические симпатии или антипатии.

Таким образом, договорённость о совместных против Москвы действиях была достигнута. И не вина Ягайло, что он так и не смог воссоединиться со своим восточным союзником Мамаем. Дмитрий повёл тонкую игру, да и полководческим талантом не был обижен: он быстрым маршем провёл сформированные полки в излучину Непрядвы и Дона, исключив всякую возможность для встречи и совместных действий союзных войск. Так Мамай, Олег Рязанский и Великий князь Литовский не смогли соединиться и выступить единым фронтом.

Единственное, на что хватило Ягайло – пограбить вместе с князем рязанским Олегом обозы московского князя, когда они с трофеями и раненым воинами возвращались с победного для них Куликова поля.